Помню, иду я как–то по Струковскому парку, ночью, слегка выпимши. Темно, сверчки трещат, бомжи на лавочках дремлют. Вдруг откуда–то сбоку, из кустов выходит женщина, вся в белом. Выходит прямо на меня, ссутулилась такая и кричит мне прямо в лицо: — Аборт!
Ну, сказать, что я струхнул маленько, это ничего не сказать. Сказать по правде, я вовсе даже обосрался. Хочу бежать, да ноги будто к земле приросли. А баба та смотрит как–то странно, будто сквозь меня, и еще раз так, чуть громче: — Аборт! Милорд! Милорд! Аборт!!
Тут я вспомнил, что мама с теткой меня покрестили в детстве. Собрался я с мыслями, вспомнил знамение крестное, и давай ее, значит, осенять. Раз осенил, два осенил. Хотел еще проклять ее, ведьму, святым духом припугнуть, да язык будто в кость превратился.
Тут она разворачивается и как даст деру, только пятки сверкают. Вот, думаю, что благодать Господа делает! Весь мой атеизм аж на нет сошел. А баба останавливается, метрах в пятидесяти, и кричит: — Милорд, ко мне!
Поворачиваю я голову, а на меня с другой стороны Милорд бежит, лопоухий такой, метра полтора в холке, а в зубах — бревно ленинское. Тут я еще подумал, что минутой ранее я уже обосрался, но оказалось что нет...